Ваши впечатления от мероприятия? от Кенигсберга?
Shelley: Кенигсберг -
двойник моей Родины.
Pit: Вальпургиева
ночь в Кенигсберге, всё, что с нами
происходило за недолгое время
пребывания в российской Пруссии,
было замечательно, так оно
вспоминается сейчас. Что-то
неуловимо теплое осталось в сердце.
Мероприятие – это, прежде всего,
атмосфера, создаваемая людьми: как
теми, кто принимал нас
(организаторы, люди из Romowe Rikoito,
группа поддержки) - людьми из
Кенигсберга), так и приехавшими
группами, участниками фестиваля.
Вспоминая это событие, я говорю не
только о времени, проведенном в
форте Штайн, собственно
Вальпургиевой ночи, но и обо всём,
что происходило с нами на
территории Королевской горы. Могу
сказать, эти минуты, в самом деле,
дороги мне, как память о том, что
прошло, что запуталось в странном
времени, которое кажется сейчас
каким-то сказочным, и об этом я
говорю без преувеличений. Я хочу
туда вернуться, что, уверен,
обязательно произойдет в будущем...
Velta: Впечатления
разные, от самого концерта –
пожалуй, хорошие: прекрасные
выступления, красивое место, форт
идеально подходил для подобного
мероприятия, Кенигсберг очень
понравился - после Москвы приятно
находиться в городе, настолько от
неё отличающимся… красивый, очень
красивый город.
Helgi: Общее
впечатление от Кенигсберга
составилось практически сразу.
Город соединяет в себе три
составляющие. Первое, как хотите, но
это Россия. Я почувствовал ещё на
вокзале. В Калининграде есть что-то
от современной Москвы. Второе, -
несомненно, и естественно, это и
Европа, заграница. И третье, -
несмотря на то, что Кенигсберг
находится не прямо на берегу моря,
он носит некоторые курортные черты:
ресторанчики под открытым небом,
дворики среди немного запущенных
домов, обилие цветущих деревьев
(по-моему, вишни), улицы буквально
занесены белоснежными лепестками.
И всё-таки Кенигсберг - это
Калининград. Вальпургиева ночь:
по-моему, всё было замечательно:
место, организация, и, конечно же,
исполнители. Я получил огромное
удовольствие. Кстати, гордо
заявляю, что сам приложил руку к
созданию атмосферы: костры по бокам
сцены зажигали мы с Петей (без
бензина, заметьте!).
У вас молодая группа и Вальпургиева ночь - серьезное событие, как вы себя ощущали рядом с признанными музыкантами дарк-фолк сцены?
Shelley: Непризнанным
музыкантом дарк-фолк сцены.
Pit: Буду
искренним, если скажу: я ощущал себя
рядом с признанными музыкантами
дарк фолк сцены замечательно. Это, в
самом деле, было серьезным шагом в
нашем творчестве, и для меня лично
это стало неоценимым опытом -
выступить на Вальпургиевой ночи (!В
Форте Штайн!) с такими
замечательными и известнейшими dark
folk коллективами, как Romowe Rikoito, Neutral,
Scivias. Недооценивать происходящее я
не мог. Я находился рядом с
профессионалами, у которых многому
можно научиться. Я впитал, что смог.
Velta: Великолепно.
Разве что постоянно боялись
сделать что-то неправильно на
сцене. Какое-то время все были
уверены, что мы выходим сразу за
Neutral - тогда волновались о том, как
мы будем выглядеть на их фоне. Мне
особенно интересно было пообщаться
лично с музыкантами, может быть
чему-то научиться, послушать их
мнение о нас.
Helgi: Нас
очень тепло встретили, я не ощущал
себя чужим на этом празднике жизни,
пообщался с ребятами из групп Romowe
Rikoito и Neutral, которых для себя считаю
несомненными авторитетами.
Что вы можете рассказать непосредственно о выступлении как процессе интеграции музыкантов со слушателями? Вы ощущаете мистику выступления перед аудиторией и что вы получаете взамен?
Shelley: Огромный
энергетический шар. Ты вплываешь в
него... очень важно стать одним
целым с местом и с людьми, чтобы
отдать всего себя и получить взамен
весь мир. Тогда инструмент начинает
пульсировать под ладонью. Он живой.
Он реагирует на людей и
поворачивает свой хобот в сторону
толпы.
Pit: Это
то, к чему надо стремиться на
выступлениях, абсолютно любых, в
любом искусстве. В музыке – это
стремление к тому, чтобы публика
дышала ею, а музыкант, в самом деле,
играл свою музыку, раскрываясь,
выражая себя... и чем чище и яснее
душа, чем более выстрадано всё, тем
ближе публика чувствует музыку. Это
превосходно. Как слушатель, в
большей степени, я ощутил это на
выступлении Neutral, я слушал их на
одном дыхании. Ночь окрашивала
происходящее. В этом мистическом
мире, где сплетается всё, стоит
побывать. А, говоря о выступлении
Embrace of Branches, не могу сказать, что всё
вышло, как хотелось.
Velta: На
этом выступлении я вышла на сцену
впервые. Пока я находилась в
зрительном зале - да, кажется, что
между исполнителями и тобой
мелькают искры, но когда я вышла на
сцену - мысли о том, что не слышно
гитару, что кто-то там слажал, мысли
о тексте… какой-то особой мистики
не ощутила, хотя, возможно, просто
по некоторым причинам не тот был
общий настрой - в пять утра уже мало
думаешь о мистике - больше о том,
чтоб поскорей все закончилось, а
взамен получаешь внимание,
аплодисменты. Я слишком мало
выступала, чтобы говорить о том, что
я получаю от публики и что даю ей -
не знаю…пока не знаю.
Helgi: Были
различные, как объективные, так и
субъективные факторы, сильно
повлиявшие на наше выступление. К
сожалению, мы выступали последними,
уже под утро, когда большинство
зрителей разошлось, а оставшиеся
воспринимали нас... хм ...в четверть
силы. Мы замёрзли, пальцы еле
двигались. Честно говоря, я думал
только о том, чтобы нажать нужную
ноту в нужный момент. И
аплодисменты были соответствующие,
механические, дань приличию.
Не обижайтесь только, но меня очень удивила ваша одежда: насколько я знаю, вы стараетесь играть нео-фолк, в то же время вы одеваете косухи и казаки. Вы не придаете значения внешним проявлением или же просто не ограничиваетесь одним направлением?
Pit: Нет-нет, что ты,
я понимаю твой интерес. Когда
видишь человека в косухе, стереотип
делает своё дело. У меня, в самом
деле, есть косуха. Так вышло, что я
приехал в Кениг, одетый в неё, но с
музыкой это, как-то прямо скажем, не
связано. Одежда - это одежда. Без
сомнения, выступать в косухе я не
собирался. Во время проведения
мероприятия на мне был пиджак. А что
касается направлений, я
интересуюсь различной музыкой,
перечислять что-то бессмысленно. Я
нахожусь в постоянном поиске,
чем-то одним я не интересуюсь. Как
музыканта меня, в большей степени,
заботит вопрос, что играть.
Velta: Одежда
- личное дело каждого, и если
некоторые люди из группы оделись в
металлическом стиле - это их выбор.
Я считаю, что всегда надо стараться
выглядеть адекватно ситуации, но
делать на это упор не стоит - это
всего лишь внешность. На мой взгляд,
такой "прикид" был неуместен -
не сочетался с музыкой, которую мы
играли, не сочетался с общим
настроением праздника. Косая
больше уместна на каком-нибудь
байк-пати, на концерте
соответствующей стилистики. Но
ребята решили, что им так будет
удобнее - пусть так, в конце концов,
надеюсь, это не сильно повлияло на
общее впечатление о группе.
Helgi: Мои
музыкальные вкусы очень
разнообразны, от Sting'а до раннего
Paradise Lost, и фолк в моём сердце - среди
первых, но мои любимые направления -
Gothic Doom и Power Metal (хотя последнее
время я слушал только Kari Rueslatten), и
одеваюсь я соответственно. Кстати
говоря, такая одежда очень
практична. А играть я люблю любую
музыку.
И вытекающий вопрос: должен ли музыкант вести свою линию и доводить ее до совершенства или музыкант должен быть разным?
Shelley: Музыкант
должен быть разным и довести это до
совершенства. Музыкант должен
стать Совершенством.
Pit: Музыкант
должен быть музыкантом. Если это
музыкант, этот человек найдет своё:
творчество его - это всегда поиск,
выражение себя, разговор или
монолог с миром окружающим,
внутренним… как угодно можно
обозначать словами, нет счету
эпитетам, которые скажут нам о сути
творчества, поиск бесконечен, мир
столь разнообразен, бесконечно
прекрасен. Творец-Музыкант должен
быть собой, искать себя, творить -
вот, что важно.
Velta: Музыкант
должен быть собой, должен быть тем,
чем является на данный момент,
многие музыканты участвуют в
нескольких проектах сразу и могут
делать одновременно самые разные
стили музыки, поэтому человек не
должен подстраиваться под какой-то
стиль, он должен жить в собственном
стиле, и вести одну линию или
меняться как хамелеон - это его
личное дело.
Helgi: Разный.
Музыкант может приносить что-то из
одного направления в другое и таким
образом делать свою музыку
разнообразней и интересней.
Что в вашей музыке выходит на первый план: мелодия или лирика?
Shelley: Шанти,
Первозвук, заполняющий мир с начала
бесконечной Вселенной.
Pit: Я
склонен рассматривать музыку как
полотно целостное. Если можно
разделить мелодию с лирикой, стало
быть, это уже отдельные вещи,
которые не являются музыкой. Лирика
в музыке, мелодия - вещи, которые
нельзя разделять, не стоит.
Velta: Затрудняюсь
ответить - слишком мало сделано до
сих пор. Пока стараемся как-то
уравновесить тексты и музыку,
преобладает скорее музыка все же.
Helgi: Думаю,
что мелодия.
Как вы относитесь к выражению политических или религиозных взглядов через музыку?
Shelley: Отрицательно.
Они должны выражаться в ней сами по
себе.
Pit: Не
имею ничего против проявлений, где
выражается некое отношение
авторов: религиозное ли,
политическое ли. Например,
"Русская Сага" Neutral - вещь
просто превосходная. Несколько,
наверное, не по теме пример, но всё
же… А те люди, которые намеренно
высказывают свои взгляды с целью
агитки, мне представляется, ходят в
потемках. И музыку, как я её
чувствую, собой эти люди не
представляют. К таким выражениям
посредством музыки я отношусь
бестрепетно.
Velta: Нормально
- музыка это самовыражение, поэтому,
чем политика или религия хуже всего
остального?
Helgi: Музыка,
как и любое творчество, должна
пробуждать что-то в слушателе,
заставлять его задуматься о том,
что вложили в неё композитор и поэт.
Искусство должно быть искренним,
отражать внутренний мир автора.
Каково ваше послание слушателям?
Shelley: О, Природа... О
Человеческом мечтал я долго,
тщетно...
Pit: Послание...
Я выражаю что-то. Выражаю
музыкально, зачем это определять
словами?
Velta: Пока хочется просто
передать некое ощущение жизни, не
что-то конкретно, но настроение. В
каждой песне своя душа - её хочется
выразить, хочется создать настрой.
Москва, май 2001
интервью взяла Юдив
© 2001 Webmaster Wolfsblood